— А тут и нечего понимать. Мы все пока побудем в этом доме, до тех пор пока…

— …пока что? — Неожиданно перебила его девушка. — … пока не выяснится, что никому не угрожает никакая опасность?

— Я этого не говорил.

— Не говорил. Но догадаться не сложно почему только что за окном я увидела несколько людей с оружием в руках.

Костя ничего не ответил. А Марина между тем продолжила.

— То, что произошло сегодня. У этого всего… — Девушка взглядом указала на его рану. — … могут быть последствия?

— Могут. — Смирнов не стал ничего скрывать. — Но мы попытаемся их избежать. У меня и у Сереги есть уже некие соображения на этот счет. Поэтому все будет хорошо. Мы все уладим, обещаю.

В ответ Марина только вивнула. Глупо, но она верила этому мужчине и, если честно, то сама не хотела никуда уходить. Просто не могла оставить его одного в таком состоянии. Должно быть она действительно полная дура, раз до сих пор лелеит в душе какие-то нелепые надежды на его счет. И как она позволила эмоциям взять вверх на ее разумом? Ведь раньше ей без особого труда удавалось запихнуть все свои чувства к Косте куда подальше, а теперь она букально лужицей растекается стоит ему только посмотреть на нее.

— А как же работа? Кто будет вместо меня сегодня? — Марина предприняла слабую попытку противостоять этому мужчине.

— На этот счет тебе не стоит беспокоиться.

— Ладно. — Неуверенно проговила девушка, опустив глаза.

Смирнов смотрел на Марину не в силах сдержать улыбки. И только дырка у него в груди немного остужала его пыл.

Он не хотел, чтобы она уходила. А еще он был уверен, что и она не хочет никуда уходить.

.

Войдя в комнату, Маша в нерешительности так и осталась стоять у порога. Агния лежала на боку, свергувшись калачиком, немного в неетественной позе.

— Если надумаешь жалеть меня, то лучше сразу уходи. — Тихо, но твердо проговорила Орлова. Подняв глаза, она посмотрела на подругу, в глазах которой читалась неприкрытая жалость.

— Я и не думала. — Соврала Маша. Сейчас она была готова сказать все, что угодно.

В комнате повисла звенящая тишина. Было так тихо, что Маша занервничала. Что сказать, как себя вести, как поддержать Агнию?

— Ты… немного отдохни, а потом мы… мы поедем домой. Хорошо? — Сказала Варварина первое, что ей пришло в голову.

— Мне все равно…

— Может, тогда сначала примешь ванну?

Агния покачала головой.

— Покушаешь?

— Нет! — Резко ответила девушка и добавила спокойнее, откинув в сторону одеяло. — Я просто хочу снять с себя эти вещи!

— Конечно, конечно. — Засуетилась Маша. Резко вскочив на ноги, она подошла к небольшому комоду. Наугад открыв все ящики, она, наконец нашла то, что искала. Простую хлопковую футболку и штаны. Вещи были мужскими и скорее всего принадлежали Ершову.

Потом девушка помогла Агнии раздеться, стараясь не смотреть на ее тело, сплошь покрытое синяками и кровоподтеками. Но когда Орлова стащила с себя порванную юбку, Маша не смогла скрыть ужаса, охватившего ее. Из груди Маши вырвался прерывистый вздох, когда она не увидела на Агнии нижнего белья.

— Поиметь меня не успели, если ты об этом. — Грубо кинула Орлова, надевая чистые штаны, туго стягивая их на талии.

Маша хотела было что-то сказать, но так и нашла подходящих слов.

Перед ней сидел не ее маленький ангелок. Сейчас говорила не ее добрая девочка. Это была какая-то незнакомка.

Хотя чего она ожидала…?

— Агния, ты же знаешь, я….

— Знаю, извини меня. Просто это… — Бросив свои вещи на пол, девушка заплакала, склонив голову. — … это словно не я. Я никогда не чувствовала себя такой грязной, как сейчас. Я противна самой себе…. я… — Запнувшись, Орлова неопределенно мотнула головой. Она хотела сказать много еще чего, но передумала. Словно каменная стена вдруг выросла между ней и всеми окружающими. И на какой-то миг даже лучшая подруга стала ей чужим человеком.

— Не говори так. — Присев рядом, Маша взяла подругу за руку. Осторожно, будто боясь причинить боль.

— Ну, а как мне говорить? М?

Утерев слезы, Агния зарылась с головой под одеялом, свернувшись клубочком. Закрыв глаза, она стала мечтать только об одном. Агния до боли хотела, чтобы все произошедшее оказалось сном, простым кошмаром. Но вот, она снова открывает глаза и чувствует ноющую боль во всем теле и понимает, что не спит.

Уткнувшись носом в подушку, Орлова вдохнула ее запах. Незнакомый. Она находится не у себя дома, но отчего-то чувствует себя в безопасности. Как такое возможно? Должно быть, она окончательно лишилась рассудка.

Снова закрыв глаза, девушка провалилась в сон.

.

— Что ты сделаешь? Совсем что ли поехал? — Смирнов в недоумении уставился на Ершова.

— Ты слышал. — Спокойно отозвался Сергей. — Я все отдам.

— Кому? Этим уродам, которые только этого и ждут? Да они в один день все разрушат! Все, что мы с тобой выстраивали годами.

— Свою долю можешь оставить, я говорю только про свою.

— Это самое, пожалуй, твое неадекватное решение. Глупее я ничего от тебя не слышал.

— Глупо, не глупо, но я все решил и не изменю своего решения. Кость, пойми, это самый подходящий момент. Я не хочу больше всего этого дерьма, которого и так достаточно хапнул. Я хочу жить нормальной жизнью, как нормальный мужик.

— Это как интересно? Вставать с утра на работу, надевать дурацкий костюм и ехать на работу? И так каждый день, сплошная рутина.

— Да, именно так, как ты все описал.

— Ну, давай валяй. Я посмотрю, как ты впишешься во все это. Мне очень интересно. — В голосе Смирнова послышались нотки сарказма. А еще, он походил на маленького мальчика, у которого собираются отобрать любимую игрушку.

— Кость, Баринов хрен с ним, с этой мразью. Я смогу уладить дела с его исчезновением и с исчезновением его шайки. Но вот Боженови его люди! В тюрьму то я его запрячу, но от его длинных рук не смогу увернуться, он и оттуда сможет достать меня. Мне просто нужно заткнуть всех, кого надо. И деньги тут вряд ли помогут, а вот бизнес… Как думаешь, крышу Боженова больше заинтересует нал или лес, много качественной, хорошей древесины, моя доля в этом бизнесе? Рано или поздно нас где-нибудь пристрелят из-за всего этого. А я этого не хочу. Я уже два года, как не был у родителей. Все времени нет к ним слетать. — Откинувшись на стуле, Ершов кивнул головой, словно для себя самого. — Я решил.